Конец радуг - Страница 128


К оглавлению

128

Но сейчас все внимание Роберта занимал Блаунт. После той ночи в УСД Роберт мало виделся с Уинни или Томми. Эти двое, да и Карлос тоже, провели какое-то время в клинике Крика. Насколько мог судить Роберт, как и в его случае, были заключены какие-то соглашения. И теперь они оказались на свободе. Официальная версия звучала именно так, как говорил Боб: действия заговорщиков – манифестация протеста, вышедшая из берегов, но лабораторное оборудование они никоим образом ломать не собирались и весьма об этом сожалеют. Неофициальная версия героической жертвы объясняла, почему университет и биолаборатории рады были оставить это дело как есть. Если «Кабала стариков» станет держать коллективный язык за зубами, то последствий не будет.

Но вот сейчас на лице Уинни блуждала странная улыбка. Он кивнул Хуану и протянул руку Роберту:

– Хотя я ушел из Фэрмонта, у меня здесь еще остались родственники. Дорис Шлей – моя правнучатая племянница.

– О! Она прекрасно выступила, Уинстон.

– Спасибо, спасибо. А вы… – Уинни замялся. В прошлые годы похвалы, сыплющиеся на Роберта Гу со всех концов света, били по нему, как дубиной. – Вы написали потрясающую вещь, Роберт. Эти стихи. Я представить себе не мог такую штуку, на музыку Бетховена по-английски и по-испански. Это было… искусство. – Он пожал плечами, будто ожидая саркастического щелчка по носу.

– Это не моя работа, Уинстон. – Может, и получился щелчок по носу, но я этого не хотел. – Стихи написал Хуан. Мы работали вместе целый семестр, но стихи я предоставил ему, только критику наводил в конце. Если честно (а эта Чамлиг – смерть всякой лжи), это работа Хуана.

– Вот как? – Уинни качнулся назад, и тут будто впервые заметил Хуана. И протянул ему руку. – Отлично, сынок. – Он недоверчиво покосился на Роберта. – А знаете, Роберт, это по-своему так же хорошо, как то, что когда-то писали вы.

Роберт ненадолго задумался, послушав стихи Хуана тем же воображением, каким слушал когда-то свои. Нет, я писал лучше. Куда лучше. Но не настолько лучше, чтобы это было как в другом мире. Если бы прежний Роберт видел эти стихи… да, прежний Роберт терпеть не мог второсортности. Зацепившись за любой предлог, он бы постарался, чтобы искусство Хуана умерло при рождении.

– Вы правы. Хуан создал отличную вещь. – Он замялся. – Не знаю, что… что сделали годы, Уинстон.

Хуан переводил взгляд с одного на другого. На его лице разгоралось сияние гордости, хотя он вроде бы догадывался, какие слова остались не сказанными между Уинни и Робертом.

Уинни кивнул:

– Да, многое переменилось. – Толпа редела, но в результате дети бегали вокруг еще быстрее. Они сталкивались и еще громче кричали и смеялись. – Но если вы не писали стихи, в чем же был ваш вклад, Роберт?

– А! Синхронизация временных задержек. Насколько это было возможно.

– Правда?

Уинни старался быть вежливым, но после собственного опыта участия в коллективных трудах это на него не произвело особого впечатления. Ну да, немножко все-таки рваный был звук. Сю – »Лене: «sm» Лена, Бога ради, скажи ему что-нибудь! «/sm»

Лена – » Сю: «sm» Отстань! «/sm» Сю – » Лене: «sm» Ладно, я за тебя скажу. «/sm» Высказав еще несколько любезностей, Уинни двинулся к семье Шлей, Томми и Сю Сянь за ним. Но Роберт увидел оставшийся после Сянь след золотистого текста:

Сю – » Роберту: «sm» Это было потрясающе, Роберт. «/sm» Хуан не видел беззвучного сообщения Сянь.

– Декан Блаунт не понял ваш вклад в проект?

– Нет. Но то, что он понял, ему понравилось. Не важно. Мы с тобой оба выступили лучше, чем считали для себя возможным.

– Это да.

Хуан пошел обратно вдоль трибун, Роберт за ним. Пусть здесь не было Боба и Мири, но родители Хуана были. Приветствия, поздравления, хотя Ороско-старшие не очень понимали, как вести себя с Робертом Гу.

Еще какое-то время родственники и друзья толпились на футбольном поле. И более всего родители были поражены собственными детьми. Они любили этих маленьких нескладех, но знали пределы их возможностей. Чамлиг как-то их преобразила – не в суперменов, но в умных ребят, которые умеют делать такое, чего никогда не умели их родители. Это вызывало гордость – и некоторую неловкость.

Мири все еще нигде не было видно. Бедняга Хуан! И надеюсь, Элис добралась домой без приключений. С одной рукой Роберту трудно было проверить это на ходу.

Он вжался в гущу толпы – люди клубились возле Луизы Чамлиг. Виду нее был усталый и счастливый, и в основном она только отвечала, что все это не ее заслуга.

– Я только показываю своим ученикам, как использовать то, что есть у них, и то, что есть в мире.

Он протолкнулся, сумел взять ее за руку.

– Спасибо.

Чамлиг посмотрела на него и криво улыбнулась. Придержала его руку.

– А, вы! Самый странный из моих детей. Почти обратная проблема к обычной.

– То есть?

– Всех остальных мне надо было заставить понять самих себя, понять, кто они. А с вами… вам надо было оставить свою прежнюю личность. – В улыбке вдруг мелькнула грусть. – Мне очень жаль того, что вы потеряли, Роберт, но будьте довольны тем, кем вы стали.

Она знала, все время знала!

Тут внимание Чамлиг отвлекли, и она принялась весело уверять всех, что остаток учебного года будет еще интереснее.

Роберт оставил Хуана и других, когда обсуждение перешло к тому, на что похожи нормальные демоны. Дети не хотели верить, что их можно превзойти. Сегодня – не хотели.

Роберт заметил две знакомые фигуры, направляющиеся к круговой развязке.

– Я думал, вы с Уинстоном, – сказал он.

– Мы были с ним, – ответил Томми, – но вернулись. Хотели поздравить тебя с этим фокусом синхронизации музыки.

128